Новости Донецка и области26 сентября 2014 годаВ Ростовской области готовят братские могилызахоронения На Донбассе воюют молодые российские ребята. Большинство из них не может отказаться от участия в необъявленной войне. Кто-то просто не знает своих прав, кто-то привык слушаться командира, кто-то боится обвинения в дезертирстве. Матери погибших в Украине россиян разыскивают сыновей, но их тела сжигают в передвижных крематориях или хоронят в братских могилах. Об этом в интервью "Обозревателю" рассказала известная российская правозащитница, автор проекта "Груз 200" в социальной сети Facebook Елена Васильева. - Сегодня присутствие российских военных на территории Украины - доказанный факт. Вопрос, который остается открытым - о каком количестве может идти речь? - По нашим изначальным оценкам, воюют до 30 тысяч, с учетом Приднестровья. Сейчас я не могу сказать, потому что движение у них броуновское. Из наших российских мест дислокации сообщают о том, что военных засылают в Украину группами, "вахтовым методом", со всей России. - То есть процесс продолжается по сей день, и с той же интенсивностью? - Да. По крайней мере, за день до Марша мира пришло сообщение от Дмитрия Тымчука о том, что якобы выводятся срочники. Если они действительно выводятся, то это великолепно. Меня сразу же начали поздравлять с тем, что мы смогли спасти большое количество людей. Но, по всей видимости, срочников меняют на контрактников. - Известно, что с сугубо юридической точки зрения военнослужащий имеет право отказаться от участия в военных действиях на территории другого государства. Почему большинство из них не пользуется этим правом? - Надо очень четко осознавать, что есть, как минимум, две группы военнослужащих, которые находятся в абсолютно разных условиях. Первая группа - это срочники, молодые мальчишки, которые, по сути, находятся в армии на положении, мягко говоря, рабов. Они обязаны находиться на территории собственной воинской части. Они не подкованы юридически, они слушаются командиров и старших. Когда их с территории воинской части передислоцируют в другое место, они могут отказаться. Есть такие случаи, когда добросовестные командиры предлагают: можешь не ехать. Но на них начинается психологическое давление. Были случаи, когда ребята пытались отказаться, но им заявили: пожалуйста, только тогда вы сразу становитесь дезертирами. Вторая группа - это контрактники. Проблема в том, что наши журналисты не акцентируют внимание на очень важной вещи. У нас прошла реформа армии, в результате чего ее структурный состав изменился. Основная часть военнослужащих, которые призваны защищать рубежи нашей необъятной родины, приходят на службу по контракту. Когда этих людей в июле-августе отправляли на учения, они ничего не понимали. Но когда их начали забрасывать в Украину, когда они понесли потери, многие начали задумываться о том, что делать. Есть люди, которые отказываются. Их цифры скрываются, но я знаю, что такое движение в воинских частях уже есть. Многие не понимают, за что они должны погибать - за зарплату в 38 тысяч? На своем блоге я опубликовала статью о минобороновских кудесниках. Мы исследуем, как Оренбургскую мотострелковую дивизию 17 числа расстреляли на марше. Расстреляли, по сути, ДНР-овцы, украинцев там и близко не было. Офицеры уже разозлились. Они рассказывают о том, как погибших задним числом уволили. - По вашим оценкам, сколько россиян погибло в ходе военных действий на территории Украины? - Если говорить вообще о россиянах, то цифра дотягивается до 4 тысяч. Первая тысяча - это боевики и спецназовцы, которые воевали под видом добровольцев. Судя по тому, что рассказывают люди, мне кажется, цифры должны быть еще больше. - По поводу "груза 200". Как мы понимаем, не все тела попадают на территорию России? - Далеко не все. -Что происходит с телами, которые остаются на территории Украины? - Этого я точно не знаю. Но по сообщениям из интернета, которые нам присылают и которые мы обобщаем, есть информация о том, что тела или фрагменты тел они сжигают в крематориях. Эта информация гуляла еще с мая месяца - она подтверждена очевидцами, подтверждена казаками войска донского. По всей видимости, сейчас эти крематории тоже действуют, потому что невозможно скрыть такое большое количество людей. Мы обращали внимание на то, что в Ростовской области ни с того, ни с сего была объявлена эпидемия сибирской язвы. Может быть, и там происходит какое-то сжигание, захоронение в братских могилах. Может, потом нам сообщат о том, что появилась братская могила. Самая большая наша проблема - раненые. Это самая главная проблема. Потому что как только раненый человек попадает в госпиталь на территории России, след его теряется. Например, Ольга Долматова ищет своего сына. Он - срочник, тяжело ранен. Сначала ей сообщили, что он попал в ростовский госпиталь, потом ей сообщили о том, что его перевели в Питер, но в Питер он не поступил. Нет парня. Мама Егора Григорьева ищет его. Ей тоже сообщили, что у него было тяжелое ранение в позвоночник, что он в ростовском госпитале, что его переводят в Питер - и парень пропал. Его нет. Такие случаи появляются. Мы не знаем, сколько людей в госпиталях, кто скончался от ранений. Дай Бог, чтоб выжили все. - Вы говорите о матерях, которые ищут своих раненых сыновей в госпиталях. А как насчет погибших? Разыскивают ли их родные? - Сейчас в военкоматах начнется новый призыв, соответственно, на дембель должны будут уйти ребята. Я думаю, тогда мы начнем слышать, как мамы голосят. Потому что основное количество срочников - это люди из удаленных поселков, из Тмутаракани, о которой мы и знать не знаем. Связь плохая. Сообщил, что поехал на учения - ну, на учения, будет через месяц-два. Матери терпят. Многие начинают искать, но интернет есть не у всех. У нас в России не больше 30% населения пользуется интернетом. Мы самая отсталая страна в мире в этом плане. Поэтому единственное, что можно - это включать "сарафанное радио" и таким образом как-то доносить информацию до регионов. Но я рада вот какой тенденции. Сегодня мне прислали информацию из Курска, из Оренбурга, вчера - из Нижнего Новгорода, Мурманской области, из Перми - о том, что региональные журналисты в своих СМИ начинают рассказывать правду. Например, вчера журналистка из Астрахани рассказала, что она слышала о двух "грузах 200". На самом деле, их там должно быть значительно больше. Журналистка занимается расследованием. - За такие публикации СМИ не преследуются? - Скорее всего, в регионах давят, но региональная специфика совершенно иная. Я сама из Мурманска, я прекрасно знаю, что все СМИ там ангажированы. Тем не менее, остается некий глоток свободы - на небольших сайтах или местном телевидении. Я переписываюсь с матерями и задаю им вопрос: почему вы молчите? Костромские десантники, псковские… Они говорят: мы хотим понять, где и при каких обстоятельствах погибли наши дети или мужья. Они видят по телевизору одно, на деле им говорят другое, привозят им - третье. И они в шоке, они пока не могут поверить, что пропаганда настолько лжива. - Несколько дней назад в Москве прошел Марш мира. Могут ли такие акции повлиять на политику Путина по отношению к Украине? - Я сейчас скажу одну не очень хорошую вещь. Дело в том, что я в российском протесте против Путина с самого начала - с 2006 года. Тогда мы старались идти объединенным гражданским фронтом вместе с Каспаровым, объединить всех - правых и левых. А когда на политической сцене у нас появились Немцов и Навальный… Главный лозунг Навального - "За честные выборы", он призывает всех бороться на выборах. По сути, то количество людей, которое его услышало и поднялось, он увел. Наши либералы не заточены на то, чтобы проводить какие-то более решительные действия. По сути, они помогают людям собраться - это очень здорово. Но призвать людей на какие-то более решительные действия они не способны. К величайшему сожалению, именно они сейчас остаются рупором нашего российского протеста. Как только мои статьи на "Эхе Москвы" начали расти в рейтинге, мне вообще закрыли доступ к этому сайту. Я присылаю им материалы, но они каждый раз отказывают. Появилась некая конкуренция. Они заняли эту нишу и говорят, что их народ слышит и у них должен быть доступ к раскрученным оппозиционным СМИ. Но, ни один из них не позовет людей на какие-то более решительные действия. Это тоже надо понимать.По информация неправительственного проекта «Информационное Сопротивление» |